Автору было плохо. Автору было очень плохо. И еще хуже становилось от того, что за плечом маячила высокая стройная фигурка с просто восхитительной внешностью. Автор страдал. Автор очень страдал. И еще хуже было от того, что не было никакой возможности обернуться и, наконец, окинуть сие великолепие хоть краешком глаза. Автор мучался. Автор очень мучался. У него уже давно болела шея, затекла от долгого сидения в одной позе спина, замерзли ноги, и мелко дрожали лежащие на клавиатуре руки. Автору пришлось одеть очки на слезящиеся красные глаза. Автор отважно пытался не зевать, давя чересчур глубокие вздохи в зародыше. Ему, несчастному, оставшемуся без кофе автору, даже думать уже было мучительно неприятно. Красные и зеленые подчеркивания ворда уже сливались в одну сплошную расплывающуюся полосу и не желали пропадать даже после попыток исправлений. После очередной неудачной замены автор в раздражении грюкнул кулаками по столу: — Все! Хватит! — он откинулся на спинку и с остервенением потер глаза. Очки съехали на кончик носа и весело подпрыгивали. — Пиши! — Не буду! — Я сказала: пиши! — дамочка топнула ножкой. — Я зря, что ль, разрешение выбивала? Автор посверлил собеседницу тяжелым взглядом с претензией на укоризну. На нее он подействовал, как горох на стену. Она только страдальчески закатила глаза. — Пиши, я... — Я — спать, — отрезал автор. Фантазия поперхнулась. Попыталась прожечь негодующим взглядом спину, равнодушно удаляющуюся в сторону горшка. Безрезультатно. Пятнадцатиминутная лекция на тему неотложности, проводимая через дверь, тоже не дала желаемого результата. Автор остался возмутительно глух. — А если я уйду? Пожатие плечами. — И не вернусь? Автор замер, вылезание из штанов было прервано на середине. Постоял так с минуту. Спина выражала крайнее напряжение, как следствие тяжелого мыслительного процесса. Фантазия уже предвкушала скорую победу. И да, да! Автор снова развернулся к компьютеру! Она ликует! Она празднует победу! Это го.... — Э? Фантазия сдавленно пискнула, когда ее решительно отшвырнули в сторону. С дивана, где она собрала себя в изумленную кучку, клавиатуру было видно плохо, но сам вид отчаянной решительности на измученном авторском профиле мгновенно привел ее в панику. Что, впрочем, не помешало рвануться к подопечному на околосветовой скорости. Тонкие ручки только чудом успели отодрать авторские лапы от кнопки Delete. — С ума сошел? Как ты потом-то дописывать будешь? Идиота кусок, ты что творишь?! Автор раздраженно выдрал конечности из цепких пальчиков. — Вот сама и дописывай! Дура! Дамочка в ответ таким вопиющим наглости, бессознательности и несостоятельности только крякнуть и смогла. Минут пять она стояла неподвижно и мучительно придумывала способ наставить-таки олуха-автора на путь истинный. Выключился свет. Прошуршало одеяло. — Эй, ты что, спишь? С кровати раздалось недовольное сопение. — Ну, не спи. Тишина. — Тебе же надо... Ворочание. — А как же я? Равнодушие. Всхлип. Равнодушие. Еще всхлип. Все равно равнодушие. Через пять минут фальшивых завываний автор все же не выдержал. — Ну, чего ты от меня хочешь? Ну, зачем я тебе? — И... И... И-интересно же. Мученический вздох и недовольный скрип кровати возвестили, что автор все же встал. В комнате снова полыхнул свет, загорелся экран монитора. — Я с вами точно скоро кончусь. Что ты, что Муза... — автор открыл последний документ и задумчиво пробежался глазами по строчкам. — Сделай мне кофе. Черный, без сахара и... Впрочем, ты сама знаешь. Фантазия радостно закивала и бросилась на кухню.
Автор 4, я вас нежно обожаю. Такое шикарное исполнение. Прямо как про меня, у меня с Фантазией примерно такие отношения, только кофе она мне не варит. Откройтесь, я буду вас любить прилюдно. Заказчик
Anaitel Кофе мне обычно Муз варит, особенно, когда он в осеннем настроении. Тогда кофе получается правильный - горький и бодрящий. А Фантазия печет нам печенюшки с шоколадом.
Аш Малкавиан, печеньки... ммм... *жмуритсо* Эх. Мои заразы меня не любят. Просто садятся на голову и ножки свешивают. Чтобы я да отошла от компа? Катастрофа! Невозможно! Даже покурить, заразы, не дают...
Рыжий Сплин, а она всякой бывает. Девушка-то переменчивая, капризная.
Anaitel А мне вот повезло, мои меня любят. Только Фантазия приходит чаще, чем Муз и в основном, когда я не дома. А Муз каждый вечер сидит на подоконнике и грустит, потому что у него совершенно упала производительность. Осень все-таки.
Даже покурить, заразы, не дают... Может это они заботятся о вашем здоровье?
Аш Малкавиан Осень все-таки. Мои ее не заметили. А приходят они когда вздумается. Вот даже бывало — в транспорте приходилось писать. И не потому, что нет другого времени — просто Муза решила поприкалываться. Ей, кажись, в кайф появляться в самых ненподходящих ситуациях. С Фантазией проще. Она пришла, постояла минут пять и ушла, а я за это время успела проработать хотя бы основной мотив, в уме. И запомнить. Дальше — гоняюсь за Музой, ругаюсь с ней, мирюсь, снова ругаюсь, в результате она делает какую-нибудь пакость, успокаеваеться и дает мне возможность работать. К тому моменту мы с ней оказываемся в каких-нибудь подходящих условиях и начинаем строчить. Когда предварительных размышлений начинает не хватать — звоню Фантазии. Она у меня барышня достаточно сговорчивая. Дальше работаем втроем. Вот так вот. Я — с высунутым от усердия языком, Муза — сосредоточенно меня пиная, и Фантазия — молча в основном. Кстати, Муза у меня появляется чаще, а ее подруга может и отключать телефон. Ругаются они, что ли?
Может это они заботятся о вашем здоровье? Они? Не смешите меня. Количество сигарет-то выкуреных за день от этого не изменится.
Anaitel Ну если бы Фантазия навещала меня в то время, когда есть возможность писать. Обычно она привязывается, когда я еду с работы. А в трамвае в это время всегда столпотворения и стоя не попишешь. Она у меня не вредная, наоборот, очень даже активная и сговорчивая. А вот Муз в последние полгода какой-то совсем раскисший. Осень еще больше усугубила его грусть. И почему не сознается, говорит просто впал в тоску. Иногда, на этой почве, рождаются небольшие лиричные зарисовки. Но чаще ничего не пишется. Сидит этот тоскливый паразит уткнувшись мне носом между лопаток и молчит. А Фантазия без него работать не может. Идей-то куча, а вот слов нормальных ну совсем нет. Жду вот когда зима наступит окончательно. Муз ее любит, надеюсь в себя придет.
Количество сигарет-то выкуреных за день от этого не изменится. Ну может они свято надеются на обратное?
Муз ее любит, надеюсь в себя придет. Пожелай ему от меня скорейшего выздоровления. Но почему зима?
Ну может они свято надеются на обратное? Не-а. Они меня знают. Просто вредничают. Говорят, что, если посмею променять пять минут их времени на перекур, обидятся. Особенно Муза. Фантазия скорее всего пойдет со мной. Но куда ж нам без...
Это не так плохо. Но если б еще по делу. А то у меня фик висит и все никак. Лень — матушка.
Anaitel Уже передал. Не знаю, он сам не знает. Но зиму мы оба любим больше, чем все остальные времена года. Это не смотря на то, что оба мерзнем и ругаемся на холод, а также, что мне не хватает места на диване, куда он приходит греться ночами и спихивает мою кошку. Случайно.
О да. Фантазия похоже находится в состоянии перманентного легкого укура с периодическими обострениями.
*согласно кивает* Понимаю. У самого висит _четыре_ макси, причем одно на заказ. И вообще никак дописать не могу. Не пишется.
Anaitel Да. Особенно вечером красиво, когда еще не совсем стемнело. И снег хлопьями летает. Давно мечтаю прогуляться в такую погоду с плеером в ушах и кем-нибудь близким рядом, у которого тоже любимая музыка. Только не с кем.
Ещё она ему кофе приносит, умница)) Подлизывается. мою Фантазию хрен заставишь кофе мне принести, когда я занята)) *вздыхает* Мою тоже. Хотя я в эти моменты мало на что вообще реагирую.
и не за что тут просить прощения, хороший текст получился
Домо аригато! Аффтар очень, очень рад.
Автор страдал. Автор очень страдал. И еще хуже было от того, что не было никакой возможности обернуться и, наконец, окинуть сие великолепие хоть краешком глаза.
Автор мучался. Автор очень мучался. У него уже давно болела шея, затекла от долгого сидения в одной позе спина, замерзли ноги, и мелко дрожали лежащие на клавиатуре руки. Автору пришлось одеть очки на слезящиеся красные глаза. Автор отважно пытался не зевать, давя чересчур глубокие вздохи в зародыше. Ему, несчастному, оставшемуся без кофе автору, даже думать уже было мучительно неприятно. Красные и зеленые подчеркивания ворда уже сливались в одну сплошную расплывающуюся полосу и не желали пропадать даже после попыток исправлений.
После очередной неудачной замены автор в раздражении грюкнул кулаками по столу:
— Все! Хватит! — он откинулся на спинку и с остервенением потер глаза. Очки съехали на кончик носа и весело подпрыгивали.
— Пиши!
— Не буду!
— Я сказала: пиши! — дамочка топнула ножкой. — Я зря, что ль, разрешение выбивала?
Автор посверлил собеседницу тяжелым взглядом с претензией на укоризну. На нее он подействовал, как горох на стену. Она только страдальчески закатила глаза.
— Пиши, я...
— Я — спать, — отрезал автор.
Фантазия поперхнулась. Попыталась прожечь негодующим взглядом спину, равнодушно удаляющуюся в сторону горшка. Безрезультатно. Пятнадцатиминутная лекция на тему неотложности, проводимая через дверь, тоже не дала желаемого результата. Автор остался возмутительно глух.
— А если я уйду?
Пожатие плечами.
— И не вернусь?
Автор замер, вылезание из штанов было прервано на середине. Постоял так с минуту. Спина выражала крайнее напряжение, как следствие тяжелого мыслительного процесса. Фантазия уже предвкушала скорую победу. И да, да! Автор снова развернулся к компьютеру! Она ликует! Она празднует победу! Это го....
— Э?
Фантазия сдавленно пискнула, когда ее решительно отшвырнули в сторону. С дивана, где она собрала себя в изумленную кучку, клавиатуру было видно плохо, но сам вид отчаянной решительности на измученном авторском профиле мгновенно привел ее в панику. Что, впрочем, не помешало рвануться к подопечному на околосветовой скорости. Тонкие ручки только чудом успели отодрать авторские лапы от кнопки Delete.
— С ума сошел? Как ты потом-то дописывать будешь? Идиота кусок, ты что творишь?!
Автор раздраженно выдрал конечности из цепких пальчиков.
— Вот сама и дописывай! Дура!
Дамочка в ответ таким вопиющим наглости, бессознательности и несостоятельности только крякнуть и смогла. Минут пять она стояла неподвижно и мучительно придумывала способ наставить-таки олуха-автора на путь истинный.
Выключился свет. Прошуршало одеяло.
— Эй, ты что, спишь?
С кровати раздалось недовольное сопение.
— Ну, не спи.
Тишина.
— Тебе же надо...
Ворочание.
— А как же я?
Равнодушие.
Всхлип.
Равнодушие.
Еще всхлип.
Все равно равнодушие.
Через пять минут фальшивых завываний автор все же не выдержал.
— Ну, чего ты от меня хочешь? Ну, зачем я тебе?
— И... И... И-интересно же.
Мученический вздох и недовольный скрип кровати возвестили, что автор все же встал. В комнате снова полыхнул свет, загорелся экран монитора.
— Я с вами точно скоро кончусь. Что ты, что Муза... — автор открыл последний документ и задумчиво пробежался глазами по строчкам. — Сделай мне кофе. Черный, без сахара и... Впрочем, ты сама знаешь.
Фантазия радостно закивала и бросилась на кухню.
Такое шикарное исполнение. Прямо как про меня, у меня с Фантазией примерно такие отношения, только кофе она мне не варит.
Откройтесь, я буду вас любить прилюдно.
Заказчик
только кофе она мне не варит. Как бы ее так напрячь?
Автор 4
Кофе мне обычно Муз варит, особенно, когда он в осеннем настроении. Тогда кофе получается правильный - горький и бодрящий. А Фантазия печет нам печенюшки с шоколадом.
Рыжий Сплин, а она всякой бывает. Девушка-то переменчивая, капризная.
А мне вот повезло, мои меня любят. Только Фантазия приходит чаще, чем Муз и в основном, когда я не дома. А Муз каждый вечер сидит на подоконнике и грустит, потому что у него совершенно упала производительность. Осень все-таки.
Даже покурить, заразы, не дают...
Может это они заботятся о вашем здоровье?
Осень все-таки. Мои ее не заметили. А приходят они когда вздумается. Вот даже бывало — в транспорте приходилось писать. И не потому, что нет другого времени — просто Муза решила поприкалываться. Ей, кажись, в кайф появляться в самых ненподходящих ситуациях. С Фантазией проще. Она пришла, постояла минут пять и ушла, а я за это время успела проработать хотя бы основной мотив, в уме. И запомнить. Дальше — гоняюсь за Музой, ругаюсь с ней, мирюсь, снова ругаюсь, в результате она делает какую-нибудь пакость, успокаеваеться и дает мне возможность работать. К тому моменту мы с ней оказываемся в каких-нибудь подходящих условиях и начинаем строчить. Когда предварительных размышлений начинает не хватать — звоню Фантазии. Она у меня барышня достаточно сговорчивая. Дальше работаем втроем. Вот так вот. Я — с высунутым от усердия языком, Муза — сосредоточенно меня пиная, и Фантазия — молча в основном.
Кстати, Муза у меня появляется чаще, а ее подруга может и отключать телефон. Ругаются они, что ли?
Может это они заботятся о вашем здоровье? Они? Не смешите меня. Количество сигарет-то выкуреных за день от этого не изменится.
Что-то у меня сегодня словесный понос...
Ну если бы Фантазия навещала меня в то время, когда есть возможность писать. Обычно она привязывается, когда я еду с работы. А в трамвае в это время всегда столпотворения и стоя не попишешь. Она у меня не вредная, наоборот, очень даже активная и сговорчивая. А вот Муз в последние полгода какой-то совсем раскисший. Осень еще больше усугубила его грусть. И почему не сознается, говорит просто впал в тоску. Иногда, на этой почве, рождаются небольшие лиричные зарисовки. Но чаще ничего не пишется. Сидит этот тоскливый паразит уткнувшись мне носом между лопаток и молчит. А Фантазия без него работать не может. Идей-то куча, а вот слов нормальных ну совсем нет. Жду вот когда зима наступит окончательно. Муз ее любит, надеюсь в себя придет.
Количество сигарет-то выкуреных за день от этого не изменится.
Ну может они свято надеются на обратное?
Это не так плохо.
Ну может они свято надеются на обратное? Не-а. Они меня знают. Просто вредничают. Говорят, что, если посмею променять пять минут их времени на перекур, обидятся. Особенно Муза. Фантазия скорее всего пойдет со мной. Но куда ж нам без...
Это не так плохо. Но если б еще по делу. А то у меня фик висит и все никак. Лень — матушка.
Уже передал.
Не знаю, он сам не знает. Но зиму мы оба любим больше, чем все остальные времена года. Это не смотря на то, что оба мерзнем и ругаемся на холод, а также, что мне не хватает места на диване, куда он приходит греться ночами и спихивает мою кошку. Случайно.
О да. Фантазия похоже находится в состоянии перманентного легкого укура с периодическими обострениями.
*согласно кивает* Понимаю. У самого висит _четыре_ макси, причем одно на заказ. И вообще никак дописать не могу. Не пишется.
Как знакомо, однако. Эх, зима-зима. Особенно, когда все бело-пушисть-серо-нежное. И просится, и ластиться — играется.
Нас скоро убьют за флуд. =___=
Да. Особенно вечером красиво, когда еще не совсем стемнело. И снег хлопьями летает. Давно мечтаю прогуляться в такую погоду с плеером в ушах и кем-нибудь близким рядом, у которого тоже любимая музыка. Только не с кем.
Эпиграф официально разрешает флудить.
мою Фантазию хрен заставишь кофе мне принести, когда я занята))
мою Фантазию хрен заставишь кофе мне принести, когда я занята)) *вздыхает* Мою тоже. Хотя я в эти моменты мало на что вообще реагирую.