Учиха Мадара был одним из основателей мозолящей глаза Конохи, чуть ли не первым проклятым Учиха на этой земле; его имя обросло легендами как могила - травой, а колоссальных размеров статуя возвышалась у водопада между Странами Огня и Риса. Он был чертовым шутом с маской законченного идиота, умным хладнокровным подонком, блефующим с легкостью опытного игрока; для него развязать войну - все равно что сходить в лавку за данго, которые он, к слову, терпеть не мог. И, да, основание удаленной от материка Киригакуре тоже на его совести. В конечном счете, Учиха Мадара умер чертовски давно. Должен был. Но приблизительно сто лет спустя после своей мнимой гибели он стоял перед будущей Пятой Мизукаге и слова его, будто нити, сплетались в паутину четко спланированных действий. - Кажется, достаточно я тебе трон нагрел, - небрежно произнес Мадара; улыбка на его изукрашенном шрамами лице выглядела жутковато. - За мальчишкой скоро придут. Мальчишка - Четвертый, тиран, ненавидимый всеми, давший своему селению имя - Кровавый Туман. Джинчуурики Трехвостого, умевший повелевать Биджуу. - Хорошо, - ответила она. Её чутье избалованной вниманием красавицы подсказывали, как и с насколько большой выгодой для себя они скрепят этот договор. В конце концов, у неё была репутация распутницы, и грех отступать от устоявшегося образа. Он хмыкнул, отвесил ей шутовской поклон и нацепил оранжевую маску. - Тогда поздравляю, Мизукаге-сама. Несколько недель спустя, стоя среди Каге, Пятая с негодованием крикнула ему: - Ты больной! Но губы её, восхитительно сладкие, нежные губы прятали улыбку. Пятая Мизукаге блестяще играла для обеих сторон.
Он был чертовым шутом с маской законченного идиота, умным хладнокровным подонком, блефующим с легкостью опытного игрока; для него развязать войну - все равно что сходить в лавку за данго, которые он, к слову, терпеть не мог. И, да, основание удаленной от материка Киригакуре тоже на его совести.
В конечном счете, Учиха Мадара умер чертовски давно. Должен был.
Но приблизительно сто лет спустя после своей мнимой гибели он стоял перед будущей Пятой Мизукаге и слова его, будто нити, сплетались в паутину четко спланированных действий.
- Кажется, достаточно я тебе трон нагрел, - небрежно произнес Мадара; улыбка на его изукрашенном шрамами лице выглядела жутковато. - За мальчишкой скоро придут.
Мальчишка - Четвертый, тиран, ненавидимый всеми, давший своему селению имя - Кровавый Туман. Джинчуурики Трехвостого, умевший повелевать Биджуу.
- Хорошо, - ответила она. Её чутье избалованной вниманием красавицы подсказывали, как и с насколько большой выгодой для себя они скрепят этот договор. В конце концов, у неё была репутация распутницы, и грех отступать от устоявшегося образа.
Он хмыкнул, отвесил ей шутовской поклон и нацепил оранжевую маску.
- Тогда поздравляю, Мизукаге-сама.
Несколько недель спустя, стоя среди Каге, Пятая с негодованием крикнула ему:
- Ты больной!
Но губы её, восхитительно сладкие, нежные губы прятали улыбку.
Пятая Мизукаге блестяще играла для обеих сторон.
(Не заказчик)
Заказчик радуется!
Вам спасибо за отзыв.)
Luminosus
Рада, что понравилось.) Интересная заявка.
Автор
Пожалуйста.)
и ещё раз спасибо))