Для генерала Западной армии Кенрена у бюрократии вкус крепкого чая и недоспелых яблок. Чай по настоятельному требованию маршала заменяет его собственное горючее во фляге, а недоспелые яблоки они срывают прямо с деревьев сада. Спелые кончаются еще в первый же день. У Западной армии катастрофа. На нее могла напасть орда еретиков, случиться пришествие еще десятка богов или конец света Внизу… или всего лишь смотр войск, который ежегодно устраивает его драконье высочество, главнокомандующий Западной Годжун. Лично. А Годжун любит бумажки, патологически и необъяснимо. У Кенрена есть тысяча и одно предположение о том, как дражайший начальник использует официальные отчеты со всей Западной. Из них приличными можно признать исключительно пару штук, и то по недоразумению. Поэтому они с Тенпо сидят утрами, днями, вечерами и ночами, короче, долбаными сутками, на веранде (потому что кабинет и так завален) и проверяют-строчат-изобретают-проклятые-оправдания-причины-прошения-указы-задним-числом-черт-подери-этих-засранцев-которые-опять-сперли-пятьдесят-комплектов-формы-и-за-каким-хреном-вообще-им-это-надо, и Тенпо почти научился ругаться как Кенрен, а Кенрен почти научился материться канцеляритами. И запивают все крепким, как домашняя брага Снизу, и горьким, как отрава, чаем. Остывшим. За честь сбегать за новой порцией яблок они сражаются насмерть. - Скажите, генерал Кенрен, а слышали ли вы о дезертире из второго отряда? Признаться, я запамятовал… может, напишете отчет, а я пока добуду нам ужин? - Ну ни хрена себе, дорогой маршал, вы же сами его отыскали и настучали по шее… вам ли забывать? Давайте лучше убедительно чего-нибудь изобразите, а я по-быстрому слазаю за яблоками… После продолжительных баталий (достойных пера лучших летописцев Небес) Кенрен не выдерживает: - …а может, в камень-ножницы-бумага? Или монетку кинем? Когда яблоки из своего сада кончаются, Кенрен (и, как он подозревает, Тенпо тоже) идет грабить соседний. Нет, ну правда: зачем чиновникам яблоки?.. Спят они прямо в офисе Тенпо, который в этот страшный час никто не убирает, а потому напоминает он лежбище ёкаев в джунглях Снизу: не пройти, духота как в склепе и опасно как на передовой, свалится еще какой-нибудь пропыленный том на голову… Тенпо по вечерам еще и находит время почитать, уверяет, что так ему лучше отдыхается. Утром Кенрен встает, делает украдкой пару-тройку-десяток глотков из своей фляги с настоящим горючим и идет откапывать своего адъютанта из-под книг. Иногда его поиски требуют прямо-таки невероятных усилий. Оба думают о том, что когда драконово начальство от… станет! – через неделю\пять дней\три дня\два дня… да когда-нибудь! – они свалятся прямо на эту веранду и будут спать вечно. Или подготовят последнюю долбаную бумагу, с прошением об отставке, и сбегут Вниз. Но в любом случае – что больше никогда-никогда-никогда в жизни не будут заниматься проклятой бюрократией. По крайней мере, до следующей проверки.
Кенрен любил свою работу. Нет, правда. Больше всего он любил ее как раз в такие минуты: годовой отчет дописан (а это значило, что к теме отчета он не вернется еще долго-долго), а другие вкалывают вовсю. Бойцы из второй и шестой дивизий как раз отрабатывали меткость стрельбы – причем из луков, не пистолетов. Тэмпо решил, что раз в уставе тренировки стрелков прописаны, надо для разнообразия их провести. Так что они с Тэмпо пили чай (ну ладно, условно чай: на самом деле Тэмпо просто выгреб из банки сушеную траву непонятного происхождения, но и за чай сойдет) и наблюдали за дивизиями с командирской веранды. Должны же полевые командиры хоть иногда отдыхать! К тому же, полчаса назад Гоку был отправлен домой, а это значило, что наступила тишина и спокойствие. Когда Кенрен был маленький, его собственные братья и сестры его утомляли – были такие же шумные и непоседливые, бегают и галдят, как птенцы. А с Гоку – не так. – А почему мы мишеней никак не закажем? – лениво спросил Тэмпо. – Все рисуем и рисуем их на заборах. Тут он был прав. Казарменный корпус Западной примыкал к корпусу Восточной, а их территории разделял внушительный забор. На нем-то и были изображены мишени. – Ты пробовал. Даже взял у рогатого пара... у Годжуна бланк. – И что? – Рассмотрел его, сложил самолетиком и пустил в окно. – О. Они помолчали. Судя по отстраненному выражению лица Тэмпо, тот вспоминал бланк во всех подробностях. Кенрен лениво потянулся за чайником – чашка как раз опустела – и тут взгляд его упал на отчетные листы, которые он несколько часов заполнял и потом еще несколько часов заверял подписями и печатями в многочисленных кабинетах. В душу его закралось страшное подозрение. Он взял несколько верхних листов и перевернул. – ...Тэмпо, а это что такое? Тэмпо перегнулся через стол, протирая очки краем халата. – Я полагаю, это тут яблоко нарисовано. Видишь: у него тут хвостик, тут листик, тут червяк. – Надо же, а я думал, это птичка, – ядовито фыркнул Кенрен. – А вот видишь, Гоку подписал, что яблоко. Значит, яблоко, – Тэмпо как будто и не заметил. – Тебе напомнить, как ты ему Конзена нарисовал? Я думал, Конзен тебя убьет. – Тэмпо, – перебил Кенрен, пока тот еще чего-нибудь не напомнил. – Что? – Скоро сдача годового отчета. – Ага, я помню. Еще чаю? – Скоро – это завтра. С утра, в кабинете Годжуна. – Я, представь себе, помню. – А как ты думаешь, Годжун примет отчет, если на его обратной стороне нарисовано яблоко? Кенрену довелось наблюдать редкое, редкое зрелище. Уникальное, можно сказать. Потому что екаи – это нет, это Тэмпо напугать не могло. «Административный ресурс» – это тоже нет, это «Тэмпо в бешенстве». А вот в панике ему Тэмпо увидеть не довелось ни разу – до сих пор. Паника, впрочем, закончилась быстро. – У нас ведь Эйдзэн с ребятами уже вернулись? – Да, час назад должны были. А какое отношение это имеет к отчету? – Ну, пока не появился ты, я этим уже пользовался… Просто у Эйдзэна талант подделывать подписи и вырезать печати. – Какие печати? – Ну знаешь, некоторые подписи без печатей недействительны. Он умеет резать по дереву, а их можно из дерева на скорую руку вырезать. Пока ты не взял отчеты на себя, мы так и делали обычно. – И Годжун ни разу ничего не заподозрил? – «взял отчеты на себя» Кенрен решил пока пропустить мимо ушей, еще об этом спорить не хватало. – А для чего, по-твоему, он в свое время навязал мне генерала? Подделкой они занимались всю ночь – выдернутый прямо из столовой Эйдзэн все время бурчал под нос, что в жизни не заведет детей, даже если Фалинь его на коленях умолять будет, раз от этих детей столько забот. Впрочем, вся дивизия знала, что Эйдзэн у маленькой хрупкой женщины бегает по струночке. – Поэтому я и не женюсь никогда, – сказал Кенрен, заканчивая очередную страницу. – Никто не будет мной командовать. – Не будет, – согласился Тэмпо. – Сходи, пожалуйста, на склад, листы рисовой бумаги кончились, а обычная не подойдет. Наутро, протягивая отчет Годжуну, Кенрен гадал, понял тот что-нибудь или нет. Годжун принял внушительную кипу листов с непроницаемым лицом и кивнул. – Будьте добры передать маршалу, что я хочу побеседовать с ним лично. И что дерево и камень оставляют разные отпечатки, даже если человеческому глазу это незаметно. Это все, можете идти.
– А вот видишь, Гоку подписал, что яблоко. Значит, яблоко, – Тэмпо как будто и не заметил. – Тебе напомнить, как ты ему Конзена нарисовал? Я думал, Конзен тебя убьет.
– Не будет, – согласился Тэмпо. – Сходи, пожалуйста, на склад, листы рисовой бумаги кончились, а обычная не подойдет.
-
-
25.10.2009 в 21:24Для генерала Западной армии Кенрена у бюрократии вкус крепкого чая и недоспелых яблок. Чай по настоятельному требованию маршала заменяет его собственное горючее во фляге, а недоспелые яблоки они срывают прямо с деревьев сада. Спелые кончаются еще в первый же день.
У Западной армии катастрофа. На нее могла напасть орда еретиков, случиться пришествие еще десятка богов или конец света Внизу… или всего лишь смотр войск, который ежегодно устраивает его драконье высочество, главнокомандующий Западной Годжун. Лично. А Годжун любит бумажки, патологически и необъяснимо. У Кенрена есть тысяча и одно предположение о том, как дражайший начальник использует официальные отчеты со всей Западной. Из них приличными можно признать исключительно пару штук, и то по недоразумению.
Поэтому они с Тенпо сидят утрами, днями, вечерами и ночами, короче, долбаными сутками, на веранде (потому что кабинет и так завален) и проверяют-строчат-изобретают-проклятые-оправдания-причины-прошения-указы-задним-числом-черт-подери-этих-засранцев-которые-опять-сперли-пятьдесят-комплектов-формы-и-за-каким-хреном-вообще-им-это-надо, и Тенпо почти научился ругаться как Кенрен, а Кенрен почти научился материться канцеляритами. И запивают все крепким, как домашняя брага Снизу, и горьким, как отрава, чаем. Остывшим.
За честь сбегать за новой порцией яблок они сражаются насмерть.
- Скажите, генерал Кенрен, а слышали ли вы о дезертире из второго отряда? Признаться, я запамятовал… может, напишете отчет, а я пока добуду нам ужин?
- Ну ни хрена себе, дорогой маршал, вы же сами его отыскали и настучали по шее… вам ли забывать? Давайте лучше убедительно чего-нибудь изобразите, а я по-быстрому слазаю за яблоками…
После продолжительных баталий (достойных пера лучших летописцев Небес) Кенрен не выдерживает:
- …а может, в камень-ножницы-бумага? Или монетку кинем?
Когда яблоки из своего сада кончаются, Кенрен (и, как он подозревает, Тенпо тоже) идет грабить соседний. Нет, ну правда: зачем чиновникам яблоки?..
Спят они прямо в офисе Тенпо, который в этот страшный час никто не убирает, а потому напоминает он лежбище ёкаев в джунглях Снизу: не пройти, духота как в склепе и опасно как на передовой, свалится еще какой-нибудь пропыленный том на голову… Тенпо по вечерам еще и находит время почитать, уверяет, что так ему лучше отдыхается. Утром Кенрен встает, делает украдкой пару-тройку-десяток глотков из своей фляги с настоящим горючим и идет откапывать своего адъютанта из-под книг.
Иногда его поиски требуют прямо-таки невероятных усилий.
Оба думают о том, что когда драконово начальство от… станет! – через неделю\пять дней\три дня\два дня… да когда-нибудь! – они свалятся прямо на эту веранду и будут спать вечно. Или подготовят последнюю долбаную бумагу, с прошением об отставке, и сбегут Вниз. Но в любом случае – что больше никогда-никогда-никогда в жизни не будут заниматься проклятой бюрократией.
По крайней мере, до следующей проверки.
-
-
25.10.2009 в 21:59ЗаказчеГ рыдает.
откройтесь умылом, плз)))
-
-
26.10.2009 в 04:55Автор
-
-
26.10.2009 в 14:18-
-
24.11.2009 в 17:26Кенрен любил свою работу. Нет, правда. Больше всего он любил ее как раз в такие минуты: годовой отчет дописан (а это значило, что к теме отчета он не вернется еще долго-долго), а другие вкалывают вовсю. Бойцы из второй и шестой дивизий как раз отрабатывали меткость стрельбы – причем из луков, не пистолетов. Тэмпо решил, что раз в уставе тренировки стрелков прописаны, надо для разнообразия их провести.
Так что они с Тэмпо пили чай (ну ладно, условно чай: на самом деле Тэмпо просто выгреб из банки сушеную траву непонятного происхождения, но и за чай сойдет) и наблюдали за дивизиями с командирской веранды. Должны же полевые командиры хоть иногда отдыхать!
К тому же, полчаса назад Гоку был отправлен домой, а это значило, что наступила тишина и спокойствие. Когда Кенрен был маленький, его собственные братья и сестры его утомляли – были такие же шумные и непоседливые, бегают и галдят, как птенцы. А с Гоку – не так.
– А почему мы мишеней никак не закажем? – лениво спросил Тэмпо. – Все рисуем и рисуем их на заборах.
Тут он был прав. Казарменный корпус Западной примыкал к корпусу Восточной, а их территории разделял внушительный забор. На нем-то и были изображены мишени.
– Ты пробовал. Даже взял у рогатого пара... у Годжуна бланк.
– И что?
– Рассмотрел его, сложил самолетиком и пустил в окно.
– О.
Они помолчали. Судя по отстраненному выражению лица Тэмпо, тот вспоминал бланк во всех подробностях. Кенрен лениво потянулся за чайником – чашка как раз опустела – и тут взгляд его упал на отчетные листы, которые он несколько часов заполнял и потом еще несколько часов заверял подписями и печатями в многочисленных кабинетах. В душу его закралось страшное подозрение. Он взял несколько верхних листов и перевернул.
– ...Тэмпо, а это что такое?
Тэмпо перегнулся через стол, протирая очки краем халата.
– Я полагаю, это тут яблоко нарисовано. Видишь: у него тут хвостик, тут листик, тут червяк.
– Надо же, а я думал, это птичка, – ядовито фыркнул Кенрен.
– А вот видишь, Гоку подписал, что яблоко. Значит, яблоко, – Тэмпо как будто и не заметил. – Тебе напомнить, как ты ему Конзена нарисовал? Я думал, Конзен тебя убьет.
– Тэмпо, – перебил Кенрен, пока тот еще чего-нибудь не напомнил.
– Что?
– Скоро сдача годового отчета.
– Ага, я помню. Еще чаю?
– Скоро – это завтра. С утра, в кабинете Годжуна.
– Я, представь себе, помню.
– А как ты думаешь, Годжун примет отчет, если на его обратной стороне нарисовано яблоко?
Кенрену довелось наблюдать редкое, редкое зрелище. Уникальное, можно сказать. Потому что екаи – это нет, это Тэмпо напугать не могло. «Административный ресурс» – это тоже нет, это «Тэмпо в бешенстве». А вот в панике ему Тэмпо увидеть не довелось ни разу – до сих пор.
Паника, впрочем, закончилась быстро.
– У нас ведь Эйдзэн с ребятами уже вернулись?
– Да, час назад должны были. А какое отношение это имеет к отчету?
– Ну, пока не появился ты, я этим уже пользовался… Просто у Эйдзэна талант подделывать подписи и вырезать печати.
– Какие печати?
– Ну знаешь, некоторые подписи без печатей недействительны. Он умеет резать по дереву, а их можно из дерева на скорую руку вырезать. Пока ты не взял отчеты на себя, мы так и делали обычно.
– И Годжун ни разу ничего не заподозрил? – «взял отчеты на себя» Кенрен решил пока пропустить мимо ушей, еще об этом спорить не хватало.
– А для чего, по-твоему, он в свое время навязал мне генерала?
Подделкой они занимались всю ночь – выдернутый прямо из столовой Эйдзэн все время бурчал под нос, что в жизни не заведет детей, даже если Фалинь его на коленях умолять будет, раз от этих детей столько забот. Впрочем, вся дивизия знала, что Эйдзэн у маленькой хрупкой женщины бегает по струночке.
– Поэтому я и не женюсь никогда, – сказал Кенрен, заканчивая очередную страницу. – Никто не будет мной командовать.
– Не будет, – согласился Тэмпо. – Сходи, пожалуйста, на склад, листы рисовой бумаги кончились, а обычная не подойдет.
Наутро, протягивая отчет Годжуну, Кенрен гадал, понял тот что-нибудь или нет. Годжун принял внушительную кипу листов с непроницаемым лицом и кивнул.
– Будьте добры передать маршалу, что я хочу побеседовать с ним лично. И что дерево и камень оставляют разные отпечатки, даже если человеческому глазу это незаметно. Это все, можете идти.
-
-
24.11.2009 в 18:34– Не будет, – согласился Тэмпо. – Сходи, пожалуйста, на склад, листы рисовой бумаги кончились, а обычная не подойдет.
Спасибо второму автору за такой позитив.
-
-
24.11.2009 в 19:05Автор-2
-
-
24.11.2009 в 21:32