Фест с изморозью
Code Geass. Шнайзель эль Британия | Канон Мальдини. Канон догадывается о существовании гиасса и подозревает Шнайзеля. "Пойдём, я тебе кое-что покажу".
-
-
21.06.2010 в 11:52Они собирались на конную прогулку. Ничего особенного: просто еще одно воскресенье в академии для детей аристократов и еще одна поездка в ближайшее поместье принца Шназйеля. Их было человек пять, возглавлял их, разумеется, сам второй принц, с неизменной усмешкой на лице и хлыстом за поясом. А сзади, тоже как обычно, плелся граф Мальдини, мальчишка из бедной, хоть и старинной семьи. Тихий и молчаливый, но симпатичный, он играл при Шнайзеле роль комнатного растения: радует глаз и места много не занимает.
Такое положение вещей устраивало всех, кроме самого Мальдини. Хоть по нему этого было абсолютно незаметно, Канон еще не забыл про свою дворянскую гордость, и пренебрежительные полуулыбки Шнайзеля его неимоверно раздражали. Пусть он был практически нищим, пусть о его семье все давно уже забыли, но он был все-таки аристократом по праву рождения! И если бы у него было хотя бы полшанса, чтобы показать себя…
Но этих полшанса у него никогда не было. В Академии, как и везде в Империи, важно было только мнение членов семьи Британния. Иногда Канона даже удивляло то, что, как только у Второго Принца появлялись какие-то проблемы или трения, они тут же рассеивались, как по мановению руки. Конечно, Шнайзеля боялись, но ведь даже подростки из семей аристократов – все равно подростки! А второй принц всегда вел себя так, будто был уверен, что каждый встречный обязан боготворить его. Канон Мальдини был далеко не глуп: он от природы всегда был наблюдательным и дотошным. А еще волей второго принца в последнее время стал абсолютно незаметным. Странных детей с непонятной нашивкой на одежде он встречал в Академии несколько раз. А красную вспышку в коридоре заметил только однажды. Но дети всегда появлялись так вовремя и пропадали так легко, что это наводило на определенные подозрения. Поэтому Мальдини молчал.
Что его заставило открыть рот этим утром – не понял даже он сам. Почему он вдруг рискнул повысить голос на Шнайзеля, да еще в присутствии его приятелей? Может быть, очередной завуалированный пошловатой намек все-таки задел больше обычного, а может он просто выпил слишком много вишневой настойки накануне. Но то, что случилось потом, кажется, поразило всех: Шнайзель вытащил хлыст. Черная лента прочертила дорожку в воздухе, и перепуганный Мальдини упал на землю, вытирая кровь с лица и пытаясь понять, что же все-таки произошло.
В это утро он не поехал кататься на лошадях. Вместо этого он заперся в своей комнате, и весь день ему мерещилось красное сияние за окном. Выходить в коридор он боялся. Вечером в дверь постучали. Не открыть было нельзя – Мальдини знал, кто стоит в коридоре. Чувствуя себе обреченным на казнь, юноша повернул ручку.
- Пойдем, я тебе кое-что покажу.
Шнайзель даже не взглянул на него, а тут же развернулся и пошел к выходу. Но от его голоса веяло такой угрозой, что у Канона не возникло даже тени желания отказаться. Они вышли во двор. Там стояла вся обычная свита второго принца, все, кто был сегодня с ним на прогулке. Увидев Мальдини, пара человек рассмеялись в предвкушении веселья, и Канон почувствовал, как у него холодеют пальцы. Но тут что-то изменилось: сначала на лицах молодых аристократов мелькнуло удивление, а потом за спиной Канона и Шнайзеля сверкнул красный свет. Смех сразу смолк, и ученики академии уставились на юношу совершенно невидящими глазами. Из-за спины графа вышел мальчик со странной нашивкой на одежде и молча пошел куда-то в сторону выхода. При виде его Канон забыл, как надо дышать. А Шнайзель обернулся к нему и проговорил абсолютно спокойным голосом:
- Запомни, граф Мальдини: больше никогда не позорь меня перед посторонними. Твоя сообразительность заслуживает лучшего применения, чем бездарно язвить.
И он ушел. Через несколько секунд ученики очнулись, и по удивленным выражениям их лиц Канон понял, что они ничего не помнят. То есть вообще ничего. Мальдини послал им радостную улыбку и направился к себе. В мозгу билась совершенно нелогичная, ломающая все стереотипы и принципы, мысль: «Он выбрал меня».