Борменталь распахнул дверь и шагнул через порог в совершенно не пролетарской манере. Из под заломленной набок меховой шапки весело блестел умный взгляд, на плечах лежал снег, острая бородка покрылась тонким слоем белого инея. Весь облик доктора громогласно заявлял о недавно одержанной победе. - Филипп Филиппович, это же уму непостижимо! Какие идеи, какая высота полета – какие, в конце концов, горизонты открываются! Как вы могли уйти, не выслушав всех выступлений? - Милый доктор, во-первых, я прочел все доклады еще за месяц перед съездом, а во-вторых, я ни минуты не сомневался в том, что лучше вашей речи ничего быть не может. Профессор Преображенский с удовольствием взглянул на своего ассистента, появившегося на пороге столовой. Борменталь сбросил легкое не по погоде пальто и вмиг оказался перед Филиппом Филипповичем: - У меня голова кругом оттого, что я – первый в окружении этих блестящих умов! – доктор склонился к Преображенскому и прошептал, холодный с мороза на улице. – Если бы не вы, профессор… не знаю, честное слово. Где были бы эти съезды, доклады! - Что вы в самом деле говорите, голубчик, - искренне возмутился Филипп Филиппович, - таких способностей, как ваши, поискать надо! - Всему меня научили, профессор, всему, - восторженно отозвался Борменталь и сжал в ладонях руку Филиппа Филипповича. – Только вот одному… ну, может, забыли. - Все, что знаю, Иван Арнольдович - все для вас открою, - улыбнулся под пушистыми усами Преображенский. - Научите… научите меня любить, профессор! – Борменталь вдруг заключил Филиппа Филипповича в крепкие объятья и пробормотал ему куда-то в седую шевелюру. – Я ведь вас люблю – совсем не так, как положено. Филипп Филиппович провел рукой по холодным темным волосам ученика и кивнул: - Ну конечно, дорогой друг, конечно. Я научу вас.
Спустя минут десять, когда столовую заполнил аромат кофе, и от доктора окончательно перестало веять зимним холодом, профессор совершенно отбросил советские предрассудки: - Победы вам к лицу, Иван Арнольдович – просто как барин хороши. Такой ученик, как вы, одно только удовольствие. Борменталь, разрумянившийся уже от тепла, улыбнулся и отпил из горячей чашки.
знаете, понимаете, можете себе представить, относительно так сказать, некоторым образом.
всем пожалуйста.) тоже очень люблю этот каноничный пейринг... да даже пейрингом назвать язык не поворачивается - просто этих чудесных двоих, так что писать о них - настоящее удовольствие, жаль действительно, что так редко встречается слэш по ним. автор.
Борменталь распахнул дверь и шагнул через порог в совершенно не пролетарской манере. Из под заломленной набок меховой шапки весело блестел умный взгляд, на плечах лежал снег, острая бородка покрылась тонким слоем белого инея. Весь облик доктора громогласно заявлял о недавно одержанной победе.
- Филипп Филиппович, это же уму непостижимо! Какие идеи, какая высота полета – какие, в конце концов, горизонты открываются! Как вы могли уйти, не выслушав всех выступлений?
- Милый доктор, во-первых, я прочел все доклады еще за месяц перед съездом, а во-вторых, я ни минуты не сомневался в том, что лучше вашей речи ничего быть не может.
Профессор Преображенский с удовольствием взглянул на своего ассистента, появившегося на пороге столовой. Борменталь сбросил легкое не по погоде пальто и вмиг оказался перед Филиппом Филипповичем:
- У меня голова кругом оттого, что я – первый в окружении этих блестящих умов! – доктор склонился к Преображенскому и прошептал, холодный с мороза на улице. – Если бы не вы, профессор… не знаю, честное слово. Где были бы эти съезды, доклады!
- Что вы в самом деле говорите, голубчик, - искренне возмутился Филипп Филиппович, - таких способностей, как ваши, поискать надо!
- Всему меня научили, профессор, всему, - восторженно отозвался Борменталь и сжал в ладонях руку Филиппа Филипповича. – Только вот одному… ну, может, забыли.
- Все, что знаю, Иван Арнольдович - все для вас открою, - улыбнулся под пушистыми усами Преображенский.
- Научите… научите меня любить, профессор! – Борменталь вдруг заключил Филиппа Филипповича в крепкие объятья и пробормотал ему куда-то в седую шевелюру. – Я ведь вас люблю – совсем не так, как положено.
Филипп Филиппович провел рукой по холодным темным волосам ученика и кивнул:
- Ну конечно, дорогой друг, конечно. Я научу вас.
Спустя минут десять, когда столовую заполнил аромат кофе, и от доктора окончательно перестало веять зимним холодом, профессор совершенно отбросил советские предрассудки:
- Победы вам к лицу, Иван Арнольдович – просто как барин хороши. Такой ученик, как вы, одно только удовольствие.
Борменталь, разрумянившийся уже от тепла, улыбнулся и отпил из горячей чашки.
не з
Очень-очень хорошо. Как-то даже на душе потеплело) Спасибо!
отличный получился драббл, спасибо автору)
тоже очень люблю этот каноничный пейринг... да даже пейрингом назвать язык не поворачивается - просто этих чудесных двоих, так что писать о них - настоящее удовольствие, жаль действительно, что так редко встречается слэш по ним.
автор.