- Здравствуйте, в эфире программа «Звездная жизнь», - улыбается во все тридцать два зуба Америка. – Тема нашей первой передачи – тяжести звездной жизни. Я, конечно, мог бы и сам ответить на все вопросы, но формат обязывает… Так что, встречайте, наш первый гость – прекрасный, черт бы его побрал наконец, Россия-сан!!! В проходе под торжественный гимн Соединенных Штатов появляется растерянный и недовольный Брагинский. - Проходи же в кресло, дорогой друг! – сияет Альфред. – Да не парься ты так, оно без ножей в спинке! Улыбнись телезрителям! Он сам не знает, как я его сюда затащил, но он тут, с нами, наш Россия-сан! Россия делает мрачное лицо и грозит операторам трубой. Операторы немедленно прекращают телесъемку. - Что происходит, Америка? – устало спрашивает Брагинский. – Ты сошел с ума? - Я расширяю кругозор, - пафосно объясняет Джонс. – Запарило с одним Голливудом… и потом, сам понимаешь, кризис. Ну, три, два, один, экшен! Дорогой Россия-кун, что для тебя самое сложное в твоей славе? - Ну… - Россия устраивается поудобнее, лицо его озаряет хитрая улыбка. – То, что без меня не могут обойтись ни в одном фике, устал уже. И еще… все эти кинки, нон-кинки, хот-фесты… ну ладно, последние два еще ничего, но кинки! Вы не представляете, сколько нового я узнал о своей, блин, загадочной русской душе и о своих знакомых… такого, что предпочел бы не узнавать, - тут Брагинский подается вперед, - например, что наш дорогой ведущий… - Стоп! Снято! – гаркает Америка, покрываясь холодным потом – он тоже слышал про кинк-фесты. – Россия, свободен! Ваня ухмыляется и встает со стула. Его глаза слепили софиты, было ужасно жарко и безумно хотелось побыстрее избавиться от Джонса-надоеды и отправиться домой, к родимому холодильнику с водкой. А Россия… всегда добивается того, что хочет. Какими угодно методами.
- Здравствуйте, в эфире программа «Звездная жизнь», - улыбается во все тридцать два зуба Америка. – Тема нашей первой передачи – тяжести звездной жизни. Я, конечно, мог бы и сам ответить на все вопросы, но формат обязывает… Так что, встречайте, наш первый гость – прекрасный, черт бы его побрал наконец, Россия-сан!!!
В проходе под торжественный гимн Соединенных Штатов появляется растерянный и недовольный Брагинский.
- Проходи же в кресло, дорогой друг! – сияет Альфред. – Да не парься ты так, оно без ножей в спинке! Улыбнись телезрителям! Он сам не знает, как я его сюда затащил, но он тут, с нами, наш Россия-сан!
Россия делает мрачное лицо и грозит операторам трубой. Операторы немедленно прекращают телесъемку.
- Что происходит, Америка? – устало спрашивает Брагинский. – Ты сошел с ума?
- Я расширяю кругозор, - пафосно объясняет Джонс. – Запарило с одним Голливудом… и потом, сам понимаешь, кризис. Ну, три, два, один, экшен! Дорогой Россия-кун, что для тебя самое сложное в твоей славе?
- Ну… - Россия устраивается поудобнее, лицо его озаряет хитрая улыбка. – То, что без меня не могут обойтись ни в одном фике, устал уже. И еще… все эти кинки, нон-кинки, хот-фесты… ну ладно, последние два еще ничего, но кинки! Вы не представляете, сколько нового я узнал о своей, блин, загадочной русской душе и о своих знакомых… такого, что предпочел бы не узнавать, - тут Брагинский подается вперед, - например, что наш дорогой ведущий…
- Стоп! Снято! – гаркает Америка, покрываясь холодным потом – он тоже слышал про кинк-фесты. – Россия, свободен!
Ваня ухмыляется и встает со стула. Его глаза слепили софиты, было ужасно жарко и безумно хотелось побыстрее избавиться от Джонса-надоеды и отправиться домой, к родимому холодильнику с водкой.
А Россия…
всегда добивается того, что хочет.
Какими угодно методами.
мимо пробегавший читатель
но я тоже не заказчик
сугеее!))))))
Просто нечто! Особ концовка!)))
--------------------------------------------
просто читатель)))
Читатель
Читатель.
Не заказчик.
*тоже не заказчик, но очень счастливый читатель*